Винфрид Шнайдер-Детерс, находящийся в Киеве немецкий публицист, в интервью DW раскритиковал соглашение оппозиции с президентом Украины, объяснив, почему противостояние продолжится.
Винфрид Шнайдер-Детерс, находящийся в Киеве немецкий публицист, в интервью DW раскритиковал соглашение оппозиции с президентом Украины, объяснив, почему противостояние продолжится.
Во второй половине 90-х годов Винфрид Шнайдер-Детерс (Winfried Schneider-Deters) возглавлял украинское представительство Фонда имени Фридриха Эберта (Friedrich-Ebert-Stiftung), близкого к Социал-демократической партии Германии (СДПГ). С 2004 года он — свободный публицист. В телефонном интервью DW Шнайдер-Детерс, находящийся сейчас в Киеве, дал оценку соглашению между оппозицией и президентом Украины, оценил роль России в украинском конфликте и объяснил, почему не верит в быстрое завершение противостояния.
DW: В четверг и пятницу, 20 и 21 февраля, в Киеве при посредничестве трех министров иностранных дел стран Евросоюза прошли переговоры между президентом Виктором Януковичем и представителями парламентской оппозиции. Было подписано соглашение, которое предусматривает реформу конституции до сентября и президентские выборы не позднее декабря. Как вы это оцениваете?
Винфрид Шнайдер-Детерс: Я не высокого мнения об этом компромиссе. Это — тактика затягивания. Должно быть принято решение, которого требует так называемый \»Евромайдан\», — отставка Януковича.
— Совет Майдана поддержал этот компромисс, но многие люди, которые стоят на площади Независимости, а также некоторые оппозиционные политики высказались против. Вы видите конфликт между Советом Майдана и массой людей?
— Я удивлен. До сих пор Совет Майдана был очень близок к людям на площади. Возможно, это связано с усталостью после трех месяцев или большим количеством погибших. Но я не думаю, что основная масса людей уйдет с Майдана. В свою очередь президент Янукович и его окружение не пойдут на уступки по принципиальным вопросам. Они будут делать то, что умеют — лавировать и водить за нос собственный народ, парламентскую оппозицию и европейских политиков.
— Как решение ЕС ввести санкции повлияло на позицию Януковича? Стал ли он от этого сговорчивей?
— Я не верю в это. Санкции должны были быть введены намного раньше. Несколько дней назад лидеры оппозиции Виталий Кличко и Арсений Яценюк были на приеме у канцлера ФРГ Ангелы Меркель (Angela Merkel). Она введение санкций отклонила.
— Как на Майдане относятся к Кличко и остальным лидерам оппозиции?
— Были митинги, на которых их освистывали. Говорить о том, что их любят, нельзя. Возможно, люди чувствуют, что без политиков невозможно. Но большого доверия к трем лидерам оппозиции нет.
— Насколько велика вероятность раскола Украины на данный момент?
— Никто не хочет раскола, этого не хочет Майдан, но исключать это нельзя. Кстати, я называю то, что здесь происходит, народным восстанием, говорить о кризисе смешно. Если Янукович победит, он тоже захочет быть президентом всей Украины. Хотя на самом деле он — не более чем губернатор Малороссии, поддерживаемый президентом России Владимиром Путиным.
— Как вы оцениваете роль России в украинском конфликте?
— Негативно. Россия не сыграла конструктивной роли. Путин не хочет выпускать из рук \»добычу\», полученную после вильнюсского саммита \»Восточного партнерства\» (накануне саммита Украина отказалась подписывать соглашение об ассоциации с ЕС. — Ред.).
— Многие наблюдатели считают, что без участия России мирно разрешить конфликт на Украине не удастся. А вы как считаете?
— Я придерживаюсь противоположного мнения. Россия не заинтересована в разрешении конфликта и диктует Януковичу, как ему себя вести — затягивать, ждать, пока оппозиция и Майдан поссорятся. За это время власть сможет по-новому организовать свои силы.
— Ваш прогноз, как будут развиваться события?
— Существует большая вероятность того, что в ближайшие дни и недели насилие не прекратится.
— То есть вы полагаете, что обе стороны будут пытаться решить вопрос с применением силы, а посредничество обречено на провал?
— Посредничество ничего не меняет. Да, будут пытаться решить вопрос силой, но другой вопрос — удастся ли это. Армия — это контрактники, у которых, возможно, остался хоть минимум совести, и они не будут стрелять в собственный народ.